В Севастополе исследуют минный заградитель «Прут», затопленный экипажем вместе с половиной минного запаса ЧФ во время Первой мировой войны в 1914 году, - пишет «Комсомольская правда в Крыму».
Если бы не испытания глубоководных аппаратов, лежать бы этой братской могиле на траверсе мыса Херсонес еще очень долго.
Однако, одной из бесчисленных «иголок в стоге сена», разбросанных по дну Черного моря - минному заградителю «Прут» повезло!
Ученые-географы обнаружили на глубине 108 метров затонувший во время Первой мировой войны минзаг.
Из-за большой глубины место «падения» судна на дно несколько не соответствовало координатам, которые передал капитан «Прута», что и препятствовало успеху неоднократных его поисков.
И только, когда технические возможности были расширены - на экранах показалась якорная цепь, которая и привела к заросшему ракушками кораблю - нашли!
История этого минного заградителя трагическая. Моряки, можно сказать, повторили подвиг матросов с крейсера «Варяг».
«В 1914 году командующий Черноморским флотом адмирал Эбергард по каким-то своим соображениям, под надуманным предлогом ожидания «Прута» (перед этим отправленного в Ялту за пехотинцами) отключил магнитное поле в Севастопольской бухте, которое защищало проход на внутренний рейд Севастополя. И хотя наши морские летчики флота, предупреждали, что на горизонте в пределах их зоны контроля, показался немецкий крейсер «Гебен» с двумя турецкими эсминцами - минное поле так и не было включено. На нашем минном заградителе «Прут» тогда находилась половина боевого запаса флота - 710 мин. Эбергард не нашел почему-то другого корабля для доставки десантников, кроме груженного минами «Прута», отправив его в Ялту», - рассказал заведующий авиационным отделом Севастопольского отделения РГО Василий Ятленко.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Заброшенные секретные объекты Крыма: подземные города и противоядерные бункеры
Капитан минзага также предупреждал о вероятной опасности нападения «Гебена», но…
В полночь корабль получает радиограмму возвращаться назад. Не дойдя до Ялты, судно разворачивается и на траверсе мыса Херсонес слышит канонаду.
Это «Гебен» вступает в бой. Время 6.45 утра.
Что делать в такой ситуации? Ведь ТТХ «Гебена» намного превышают возможности минного заградителя, а от командующего Черноморским флотом никаких распоряжений… Тишина!
«И тогда командир «Прута» Быков уже открытым текстом передает радиограмму со своими координатами и просьбой - дать в конце концов какое-то вразумительное указание в силу создавшейся обстановки. Но вместо Эбергарда ее принимает радист «Гебена», знавший русский язык и передает полученные координаты своему капитану, который и вывел крейсер на минный заградитель «Прут». Когда эта махина показалась из тумана перед нашим кораблем, капитан минзага понял, что шансов выжить нет. И Быков отдал приказ открыть кингстоны, чтобы мины и корабль не достались врагу», - говорит Василий Ятленко.
Один снаряд «Гебена» весил 302 кило! Поэтому первым же взрывом капитана судна сбросило с мостика.
В то время на борту находился семидесятилетний старец-иеромонах Бугульминского монастыря Самарской губернии Антоний (Смирнов).
Когда спустили шлюпки и экипаж стал покидать обреченный корабль, священник спустился в каюту, надел рясу и поднялся на мостик, занял место капитана и благословлял матросов.
«На корабле должен быть капитан. И если нет светского, значит, будет духовный», - сказал священнослужитель, когда подошла последняя шлюпка и моряки призывали его спуститься.
Около 8.40 «Прут» встал вертикально и с развевающимся на сломанной мачте Андреевским флагом скрылся под водой...
Последнее, что увидели моряки с переполненного до опасности затонуть баркаса - это крест в руке священнослужителя, который вместе с ним и кораблем ушел под воду…
Офицеры, стоя - поднесли руки козырькам, отдавая честь благородному старцу.
Баркас в сопровождении катера и вельбота ушли под веслами по направлению к берегу и вскоре были встречены вышедшей из Балаклавы подводлодкой «Судак», которая передала их на госпитальное судно «Колхида».
Таким образом, в Севастополь вернулись три офицера и 199 человек команды. В турецкий плен попали: капитан 2 ранга Быков, старший лейтенант Лонткевич, мичман Архангельский, доктор Алешин, два кондуктора и 69 человек команды.
За свой подвиг отец Антоний 4 ноября 1914 года был посмертно удостоен ордена святого Георгия 4-й степени, став первым русским военным и единственным флотским священником, удостоенным за годы Первой мировой войны этой высокой воинской награды.
Несмотря на то, что трагедия произошла в конце октября - священнослужители, военные и ученые на борту парусно-моторного судна «Орион» в сопровождении группы крейсерских яхт компании Black Sea Charter и буксира «Афалина» почтили память погибших матросов и священнослужителя в мае.
Был отслужен молебен, а на воду под салют выстрелов старинной мортиры спущены венки. Также с помощью телеуправляемых глубоководных аппаратов на корпус корабля была отправлена мемориальная табличка.
Члены экспедиции планируют поднять часть экспонатов с корабля и передать их в музей Черноморского флота Севастополя, а месту гибели корабля придать статус воинского захоронения с последующей его регистрацией.
«29 октября запланирован масштабный крестный ход к месту гибели минного заградителя «Прут». Сейчас же мероприятие состоялось с целью привлечь внимание общественности к одному из примеров проявления того безоглядного служения своему Отечеству, что ставит подвиг капитана Быкова в один ряд с такими героями, как Казарский, Суворов, Нахимов и других славных сынов России», - рассказал Василий Ятленко.
Так как в районе гибели корабля находится более семисот мин, точные координаты судна обнародованы не будут. А героическому кораблю будет присвоен статус Братской могилы.
СПРАВКА:
«Прут» в то время являлся единственным большим минным заградителем Черноморского флота, способным единовременно брать на борт 750 мин новейших образцов в отличие от других, только переоборудованных для этих целей пароходов. Имел прекрасно подготовленный экипаж, состоявший из 9 офицеров, врача Алешина, иеромонаха Антония и 296-ти человек команды. Командовал кораблем капитан 2-го ранга Георгий Александрович Быков.
Комментарии